Гарри Гаррисон - Возвращение [= Возвращение к звёздам; Звёзды; К звёздам]

Какое-то время они еще медленно ехали, потом остановились.

— Давай глянь-ка, — сказал полицейский.

Ян осторожно приподнялся и увидел, что машина стоит возле ряда небольших домов. Когда-то они были хороши, но теперь обветшали и покосились. Выбитые окна, провалившиеся крыши… С другой стороны улицы тянулась высокая проволочная изгородь, а за ней пустырь; курганы обожженной земли с редкими кустиками бурьяна. Метров через сто за пустырем стояла еще одна такая же изгородь. А за ней снова какие-то здания, жилые дома, деловые кварталы… Рассмотреть детали на таком расстоянии Ян не мог, но, судя по всему, это тоже были явные развалины.

— Ложись, — скомандовал полицейский. — Как раз туда я тебя и везу. Отсюда выглядит не так уж плохо… — Он рассмеялся, но не весело, скорее иронично. — Сейчас поедем через контроль, но там все парни меня знают, только рукой махнут. Я им посигналю, пусть думают, что по вызову еду.

Машина рванула вперед, завыла сирена… Они повернули, набирая скорость, подпрыгнули на какой-то кочке, помчались дальше… Потом сирена умолкла и автомобиль сбавил скорость.

— Приготовься, — сказал полицейский. — Останавливаться я не буду, но поеду потихоньку. Как только скажу — прыгай. Окажешься возле узкого прохода между дворами, вроде улочки. Пойдешь по этой улочке, там тебя встретят.

— Спасибо.

— Ты не благодари, пока не увидел, куда попал. Пошел!

Ян потянул ручку и открыл дверцу. Едва он выпрыгнул из машины, как ручку вырвало из пальцев и дверца захлопнулась — так резко рванулась с места машина… И тут же исчезла за поворотом. Ян посмотрел на покосившиеся деревянные заборы по обе стороны грязной улочки и пошел туда, куда велели. Он чувствовал, что за ним наблюдают, но никого не замечал. В заборах были калитки, и одна из них распахнулась, когда он проходил мимо.

— Иди сюда, — произнес грубый голос.

Ян повернулся и увидел говорящего. Рядом с ним стояли еще двое. Все трое держали его под прицелом пистолетов. Все трое были черны, как уголь.

Глава 8

— Ты и есть тот самый, со звездолета? — спросил стоявший ближе всех. Ян кивнул. — Тогда заходи. Расскажешь нам все по порядку.

Они окружили его и втолкнули в дом. Потом провели по сырому коридору в комнату. Он услышал, как сзади загремели засовы. Окна в доме оказались наглухо заколочены, воздух затхлый; кроме круглого деревянного стола, окруженного несколькими стульями, мебели не было. Один из провожатых дернул Яна за руку, усадил на стул и сунул ему под нос длинный, видавший виды пистолет.

— Ты шпик, — сказал он со злостью, цедя слова сквозь стиснутые зубы. — Ты же шпик, как пить дать…

— Ну-ка отвали, не надо, — перебил тот, что постарше, и мягко потянул сердитого за плечо.

Сердитый неохотно отодвинулся, а старший сел рядом с Яном.

— Беда в том, что тебя сюда легавые привезли. Ему это не нравится. А кому нравится?.. Я Уилли. А тебя Яном звать, я твою фотографию по телевизору видал.

Ян кивнул, напряженно вслушиваясь. Человек говорил на таком неразборчивом диалекте, что легче было бы объясниться с кем-нибудь из Глазго.

— Ящик сказал, что ты со звезд. Если это правда, то расскажи, что там стряслось.

И Ян еще раз рассказал об успехах восстания. Его собеседник подался вперед и напряженно слушал, заставляя повторять некоторые фразы. Очевидно, его выговор был так же труден для них, как и местный диалект для него. Его стала одолевать усталость, в горле пересохло. Он попросил воды — Уилли сделал знак одному из своих.

— Небось и есть хочешь?

Ян кивнул. Уилли что-то крикнул в открытую дверь.

Еда была незнакомая, но сытная. Непонятная вареная зелень, белая фасоль в черную крапинку и кусок эрзац-мяса, густо приправленный какими-то специями. Пока он ел, присутствующие оживленно переговаривались друг с другом.

— Они чего хотят знать, — сказал Уилли, — нет ли там, на звездах, братьев?

— Не понял…

— Черных. Черных людей, как мы. Или там больше белые дерутся и друг дружку режут?

Это был важный вопрос, и в комнате воцарилась тишина.

— Спасибо. Ужасно есть хотелось. — Он на минуту задумался. — Здесь… как это место называется… Нью-Уотс? Здесь что, все только черные?

— Можешь быть уверен.

— На планетах не так. Я хочу сказать, что никогда раньше не видел, чтобы людей разделяли по цвету кожи. Здесь, на Земле — да, здесь у местного населения Африки и Азии разные цвета кожи. То есть расовые различия обусловлены чисто географически. Но когда люди переселились на планеты, там такое разделение исчезло. Цвет кожи не имеет никакого значения. Там достаточно других проблем…

— Ты слишком быстро говоришь, — перебил его Уилли. — Так я верно понял, что все цвета там выгорают? И перемешиваются все цвета кожи?

— Да, конечно. Цвет кожи никакого значения не имеет.

— Здесь еще как имеет! — сказал Уилли, хлопнув себя по колену.

Все вокруг громко рассмеялись. Ян тоже улыбнулся, хотя не понял смысла этой шутки.

— Мы только надеемся, что ты говоришь правду… — начал Уилли. Один из присутствующих громко крикнул: «Аминь!» — …но чего-то не верится. Наверно, лучше тебе с Проповедником поговорить. Он по-вашему умеет, так что лучше тебя поймет. А после расскажет нам, что и как.

Яна опять куда-то повели; провожатые по-прежнему не убирали пистолетов. Оружие было старое, изношенное — музейные экспонаты, да и только. Сначала прошли в другую комнату в том же доме; в спальню, где на постели на залатанных стеганых одеялах сидели несколько черных ребятишек. Ребятишки и седая старуха безмолвно проводили их взглядом. Здесь был выход: неровная дыра, пробитая в стене. За стеной оказался крытый проход к следующему дому. Когда они прошли таким образом четыре дома, Ян понял, что все строения соединялись, образуя единое жилище. Наконец подошли к какой-то закрытой двери; Уилли легонько постучал.

— Войдите, — отозвался голос изнутри.

Яна втолкнули в громадную комнату, сплошь заставленную книгами, разительно отличавшуюся от помещений, которые он здесь видел. Она напоминала кабинет его старого руководителя в университете. Стол был завален бумагами и раскрытыми книгами, на стенах висели рисунки в рамках, тут был даже глобус… Мягкие кресла, и в одном из них, за столом удобно расположился сам учитель. Тоже чернокожий, как и все остальные.

— Спасибо, Уилли, — сказал он. — Я тут с Яном сам потолкую.

— У вас все в порядке?

— Конечно. Только оставь человека за дверью, чтобы можно было позвать, если что.

Когда дверь закрылась, человек поднялся и протянул Яну руку. Он был средних лет; густая борода и длинные волосы тронуты сединой. Темная старомодная одежда гармонировала с церковным стоячим воротником.